Церковь Рождества Христова (г.Коломна) | |
|
В доношении коломенского городничего майора Дурново за 1786 г. сообщается: «Церковь Рождества Христова построена в 1725 г. иждивением коломенских купцов Ивана Ивановича Ушакова и Василия Федоровича Ветошникова. При ней два придела, теплые Благовещения Пресвятой Богородицы и Иоанна Воина, с трапезой и колокольней, и вокруг церкви каменная ограда, построенная в 1768 г. старанием генерал-аудитора Петра Кирилловича Хлебникова». П.К. Хлебников (1734-1777) служил в штате генерал-фельдмаршала графа Кирилла Григорьевича Разумовского. Имея, по словам современников, «безмерную любовь к словесным занятиям», он с «особой страстью» собирал рукописи, книги, газеты, периодические издания и даже летучие листки со стихотворениями, речами, эпиграммами, объявлениями и т.п. Таким путем Хлебников составил весьма ценную библиотеку, богатую, главным образом, редкими изданиями и манускриптами. Среди последних был так называемый Хлебниковский   список древней летописи, которым пользовался Карамзин для первых томов своей «Истории Государства Российского». В его библиотеке, известной под именем Хлебниковской, или Хлебниково-Авчуринской (по нахождению ее в с. Авчурине, в 12 верстах от Калуги), хранилось полное собрание русских газет и периодических изданий XVIII столетия. Сын П.К. Хлебникова, Николай Петрович, значительно приумножил библиотеку. По наследству она досталась Д.М. Полторацкому, потом известному библиофилу С.Д. Полторацкому. Иждивением П.К. Хлебникова был и изданы «Древняя степенная книга» (М., 1775), «Японская история» (М., 1773), «Летопись Малой V России» (12 томов, М., 1777), «Скифская история» Андрея Лызлова (М., 1776) и многое другое.
В клировой ведомости за 1797 г сообщается, что при церкви Рождества Христова с приделом Благовещения в приходе было 32 двора. Причт состоял из священника, дьячка и пономаря. Священником был Иван Матвеев, дьячком Лазарь Федоров, пономарем Семён Иванов.
Около 1800 г. храм перестроен, стесаны наличники. В 1809 г. на средства купца 1 гильдии Афанасия Шевлягина при храме был устроен придел Казанской иконы Божией Матери. На прошении об устройстве при храме Рождества Христова придела митрополит Московский Платон наложил резолюцию: «Как придел единственно по его желанию устрояется, а не по необходимой нужде, то следует для всегдашнего того придела содержания некоторую внесть сумму по его достатку». В 1811 г. Афанасий Акимович Шевлягин внес 1000 рублей в сохранную казну, разрешение на построение придела было получено. В клировых ведомостях сообщается, что в церкви «пол мраморный, а в алтаре из белого камня. Иконостас нового устройства. В холодной церкви в 5 ярусов, в теплых приделах - в 3 яруса... Стены холодного храма расписаны, живопись поновлена в 1834 г.». Скромная церковь типа «восьмерик на четверике» с шатровой колокольней украшала посад Коломны. В 1760-х гг. была перестроена колокольня (разобрана до
первого яруса в 1930-х гг.).
В 1865 г. на средства церковного старосты, почетного гражданина Николая Шевлягина и прихожан - почетного гражданина Якова Шевлягина и зарайского купеческого сына Ивана Шкарина - были переделаны своды в храме;
В 1866 г. коломенский 2 гильдии купеческий брат Стефан Ясонович Шевлягин пожертвовал 4% от доходного билета в 500 рублей на помин о здравии Диомида, Стефана, Феодосии, Варвары, о упокоении Афанасия, Ясона, Леонтия, Онисима, Петра, Мартина, Федоса, Анны, Анны, Александра. С1863 г. купечество было разделено только на две гильдии, во 2-ю входили торговцы в розницу, владельцы предприятий с числом рабочих не более 16 человек. Правами и привилегиями купеческого сословия пользовались все   лица, внесенные в гильдейское свидетельство, вплоть до братьев и племянников. Они именовались - купеческий сын, купеческий брат и т.д.
В 1870 г. выстроена новая обширная трапезная, соединившая храм и колокольню. В нем с этого времени было три престола: Рождества Христова, Благовещения Пресвятой Богородицы, Казанской иконы Божией Матери.
В 1-й половине XIX в. причт церковный также состоял из священника, дьячка и пономаря. На содержание священноцерковнослужителей, кроме прочего, шли проценты с капитала, положенного коломенским купцом Киприаном Кисловым с женой Домникой, купцом Фокой Шевлягиным, купцами Федором и Киприаном Курчавскими, купцом Симеоном Аверкиевичем Шкариным, коломенской купчихой Ольгой Васильевной Шевлягиной, корчевским купцом Ильей Матвеевичем Мошкиным, коломенским мещанином Зотом Прокофьевичем Пасохиным. По клировым ведомостям 1840 г., священником при храме был Василий Стефанович Никольский (33 лет). Он был сыном диакона, окончил Вифанскую Духовную семинарию с аттестатом 2 разряда и в 1835 г. был рукоположен в священника ко храму Рождества Христова в Коломне. У о.Василия и его жены Александры Федоровны было двое детей, Петр и Анна. Отцу Василию сослужили дьячок Василий Яковлевич Виноградов и пономарь Павел Григорьевич Вележев. В 1902 г. настоятелем храма был священник Димитрий Феодорович Некрасов, диаконом Михаил Петрович Липеровский, псаломщиком Петр Васильевич Никольский. В приходе храма было 78 дворов, в которых жили 318 мужчин и 325 женщин.
В 1908 г. к Христорождественской церкви переведен священник Михаил Иванович Страхов. Он заведовал свечным складом в Коломне. С 1911 г. был законоучителем Коломенской ремесленной низшей школы. В1914 г. награжден камилавкой, в том же году переведен в Брусенский монастырь.
В 1913 г. из Москвы в Коломну был выслан и определен на священническую должность в штат храма Рождества Христова протоиерей Владимир Игнатьевич Востоков (1868-1957). Он родился 11 июля 1868 г. в семье сельского священника Игнатия Матвеевича, около 40 лет служившего в Троицкой церкви с. Голочелова (ныне в Ступинском р-не Московской обл.). В 1888 г. окончил Московскую Духовную семинарию, затем Московскую
Духовную академию, 30 мая 1891 г. был рукоположен в сан иерея. Служил в селах Московской епархии, затем переведен в Москву, в храм Великомученика Георгия (1903), был настоятелем церкви Института благородных девиц (1906), церкви Мученика Никиты. Отец   Владимир прославился на всю Москву как выдающийся проповедник, борец за народную трезвость, обличитель социализма и видный церковный писатель и публицист. Он являлся редактором-издателем духовно-литературного ежемесячника «Отклики на жизнь» (выпускался с 1911 г., в нем обсуждались проблемы Церкви и духовенства), общественно-литературной газеты «Рассвет» и журнала «Живая беседа», членом московского религиозно-философского общества, членом Русского монархического собрания, однако до революции не принимал активного участия в монархическом движении. Входил в близкое окружение общественного деятеля Александра Дмитриевича Самарина, будущего оберпрокурора Святейшего Синода, в 1917 г. выдвинутого приходскими собраниями Москвы кандидатом при выборах правящего архиерея Московской епархии. Избрание епископом мирянина было делом в России неведомым, и последнее голосование дало перевес Виленскому архиепископу Тихону, впоследствии Патриарху, причем на выборах Патриарха кандидатура А.Д. Самарина называлась снова. Отец Владимир был законоучителем детей будущего обер-прокурора. В 1912 г. на батюшку обратила внимание великая княгиня Елизавета Феодоровна, позвавшая его занять место лектора при ее Марфо-Мариинской общине милосердия. Монархист и патриот, о. Владимир Востоков был противником Григория Распутина, которого публично осуждал в проповедях и публикациях. После того как 1 мая 1913 г. редактируемый им журнал «Отклики на жизнь» открыто выступил против так называемого «влияния» Распутина», Московский митрополит Макарий вынужден был принять меры административного воздействия: о. Владимир был отстранен от издательской деятельности и выслан из Москвы в Коломну. Нет точных данных о взглядах и поведении о.Владимира Востокова в первые годы его опалы, но по косвенным свидетельствам можно заключить, что он существенно сдвинулся влево и запомнился многим как либеральный батюшка. В 1915 г. он уже служил в тюремной церкви г. Клина. Отец Владимир, «замечательный проповедник, несребролюб, в жизни очень скромный, быстро приобрел много почитателей и стал одним из самых популярных людей города. Скоро тюремная церковь не смогла вмещать всех приходящих его послушать. Начали устраивать службу прямо на лугу перед церковью». А в канун революции по приглашению епископа Андрея (Ухтомского) о.Владимир перевелся в Уфимскую епархию. Февральскую революцию он принял и даже отслужил по случаю свержения самодержавия молебен, облачившись в пасхальные красные ризы. Впрочем,   радость была недолгой. Сравнение свергнутого царя и Временного правительства было не в пользу последнего, о.Владимир это быстро понял. «Припоминаю всенощную под Крестопоклонное воскресенье, 4 марта 1917 г., - писал он в 1926 г. - Церковь переполнена. Изнесен Крест, запели "Спаси, Господи люди Твоя... победы..." и... замешательство... Молчание. Кто-то выкрикнул "Михаилу Александровичу" и... замолк. Там и здесь у молящихся вырывались рыдания... Верная Россия вслух плакала против торжествующей желябовщины. В воскресенье огромной толпе ликующих рабочих я сказал горькое слово правды: "Мир возрадуется, а вы восплачете и возрыдаете. Свободу вам обещают рабы тления, и их свобода заведет вас в неволю". Рабочие обиделись на меня за это слово "не к месту"... Через полтора года те же самые рабочие смиренно каялись: "Уже и восплакали же мы, батюшка, красная свобода завела нас в такую неволю, что не выговоришь, кажется, уже и не стрясти нам этой неволи со своей шеи"...» Когда в том же 1917 г. он в качестве делегата от Уфимской епархии был избран членом Поместного Собора Православной Российской Церкви, то выступал уже с твердых монархических позиций. 22 января 1918 г. о. Владимир заявил: «С этой кафедры... свидетельствую священнической совестью, что русский народ обманут, и до сих пор никто не сказал ему правды, настал момент, когда Собор, как единственное ныне законное и действительно избранное народом собрание, должен сказать народу, не боясь никого, кроме Бога единого. Собор должен сказать, что в феврале-марте произведен насильственный переворот, который для православного христианина есть клятвопреступление... Мы знали историческую идею, которая шестьсот лет растила могучую Россию... эту-то идею в марте прошлого года одни затоптали, заплевали, другие ее не защитили, а опасливо ее замолчали. Одним нужно было тогда же возвысить голос против ложного пути, на который масонство бросило несчастную страну... необходимо возродить в умах людей идею чистой центральной власти, затуманенную всероссийским обманом». Он оказался одним из немногих, кто посмел возвысить свой голос в защиту Престола. Вот, например, как описывал это выступление бывший протопресвитер Императорской Армии и Флота о. Георгий Шавельский: «Много шуму внес в Собор священник В. Востоков, начавший обвинять и духовенство, и собор, и даже Патриарха в ничегонеделании и теплохладности. Он настаивал, чтобы Церковь выступила открыто резко против "жидов и масонов" с лозунгом "За Веру, Царя!" Этот несомненно одаренный словом иерей всегда отличался бестактностью, резкостью, часто неуместною прямолинейностью... Его выступление носило митинговый характер и вызвало резкий отпор со стороны кн. Е.Н. Трубецкого, архиепископа Димитрия и епископа Михаила, назвавших его клеветником, бунтовщиком, человеконенавистником. Кроме отдельных черносотенных членов,   Собор, можно сказать, в полном составе отнесся крайне отрицательно к выходке о. Востокова... Собор спокойно обошел все подводные камни, и хотя о. Востоков, злословя, обзывал его в Екатеринодаре "еврейским синедрионом", притом проявил, при общей смуте, большое спокойствие, понимание церковных нужд и готовность идти им навстречу».
Пришедших на смену Временному правительству большевиков о. Владимир Востоков первоначально поддержал (в чем, кстати, был не одинок: некоторым другим русским монархистам, например академику А.И. Соболевскому и профессору Б.В. Никольскому, решительность большевиков в очищении России от «либеральной слякоти» также пришлась по душе). Он увлекся идеей «крестьянской и рабочей власти», полагая, что власть будет именно таковой, когда ее удастся вырвать из рук «ожидовившейся» аристократии. В этом о. Владимир горько ошибся и, окончательно разочаровавшись в большевиках, стал выступать с горячими проповедями против советской власти.
Перебравшись на подконтрольный Белой армии юг России, о. Владимир вскоре стал одним из ярчайших проповедников восстановления самодержавной монархии, поставленной под защиту «православного парламента». «Он умеет привлекать к себе народные массы... Простота, понятность его речи, доступность аргументов, приятный голос, отсутствие пафоса, даже самый выговор - все это делает его проповедь завлекательной... Беседы Востокова будут иметь все больший успех среди народа, так как в нем есть нечто... бесконечно привлекательное...», - отмечал современник. В апреле 1919 г. в Екатеринодаре о. Владимир Востоков организовал и возглавил братство Животворящего Креста, насчитывавшее, по разным данным, от 5 до 8 тысяч членов и ставшее одной из крупнейших монархических организаций Белого Юга. Причем широко развернутая, активная монархическая деятельность о. Владимира сильно встревожила казачьи власти Кубани. «Великим постом (1919), - вспоминал уже в эмиграции о. Владимир, - многолюдное общество г. Екатеринодара внимательно выслушало мою публичную лекцию о 40-дневном посте Спасителя... Но и небо не всегда бывает безоблачно, на мою службу в Кубанской области налетело облачко из уст Управляющего военным духовенством в Царское время о. Шавельского. Он приглашал меня к себе в 1916 г. в полковые священники, но после моей лекции предупредил меня: "Если бы была моя власть, я бы в 24 часа удалил вас с Кубани за смущение казачества монархическими речами"». А вскоре откликнулась и Кубанская Рада, постановившая выслать проповедника за пределы   края «за развращение казацких душ монархизмом». Но начальник штаба генерала А.И. Деникина генерал А.С. Лукомский решительно заступился за проповедника-монархиста, и высылка не состоялась. Тем не менее и Лукомский советовал о. Владимиру добровольно переселиться на Дон, в Новочеркасск, из опасения возможных санкций против него со стороны «кубанских озорников».
В Новочеркасске о. Владимир служил в Александровской городской церкви, проповедовал, издавал в сентябре 1919 г. газету «Вечевой благовест». Однако братство Животворящего Креста так и оставалось на положении нелегальной организации. Согласно его уставу, предварявшемуся заявлением о том, что «в православной России от безбожной власти воздвигнуто гонение на Святую Христову Веру», члены организации обязывались «вести беспорочную жизнь, добросовестно участвовать в Святых Таинствах и богослужении... словом и делом участвовать в защите Святой Православной Веры». Распространять свои идеи братство намеревалось устройством крестных ходов, просветительских чтений и бесед в евангельском духе, а также созданием отрядов «крестоносцев-воинов на борьбу с гонителями Святой Веры». Политическая платформа священника Владимира Востокова была изложена в его «Сыновнем обращении» к Юго-Восточному Русскому Церковному Собору, проходившему в Ставрополе 19-24 мая 1919 г., причем он хотел, чтобы обращение было оглашено от имени всей Церкви, как ее политическая программа. Перед открытием Собора братство Животворящего Креста направило в его адрес воззвание следующего содержания: «Революция свергла Царя, которому Россия присягала, кричала "ура", за которого молилась Богу во всех церквах, и будто бы вручила власть народу; на самом же деле - разменяла Царскую власть на власть комиссаров...» В обращении излагались требования братства, только исполнение которых, по мнению о. Владимира Востокова, способно было даровать победу над большевизмом: «Призвать русский народ к покаянию в пролитой крови Царской, святительской и миллионов жертв из иных слоев населения в революционный период. Дать надлежащую оценку принципам кровавой революции, доказав ее глубочайшее противоречие евангельскому учению. Объяснить настоящий смысл интернационала... превращающего народы в рабов международного масонского правительства. Решительно и определенно позвать народ на православные устои жизни... подготовляя его к избранию Земского Собора из православных русских людей для избрания на нем христианской власти и для выработки государственных законов, опирающихся на евангельскую правду... Просить военачальников всех частей войск, борющихся с полчищами большевиков, взвенчать воинские знамена Святым Крестом и объявить по войскам   зов бороться прежде всего за гонимую Святую Церковь и за спасение распятой революцией России от жестокого ига еврейско-масонских организаций». Однако «Сыновнее обращение» о. Владимира Востокова даже не было допущено к прочтению на Соборе. Весной 1920 г. о. Владимир был приглашен севастопольским епископом Вениамином (Федченковым), который заведовал духовенством Белой армии, в духовники и проповедники врангелевской армии. На просьбу владыки «в свободное время скользить по всему Крыму с христианскими патриотическими беседами» о. Владимир спросил: «Надеюсь, Владыко, что на знаменах обновляемой Русской армии будут начертаны основные заветы Святой Руси: Вера христианская, Божий Помазанник, Законный, Самодержавный Государь и верующий в Господа Иисуса Христа Русский народ?» - «Да», - ответил епископ. - «В таком случае я принимаю благодарно ваше предложение охотно служить гонимой Русской Церкви и страждущему от безбожников Отечеству нашему». Однако вскоре епископу Вениамину пришлось упрашивать о. Владимира Востокова не говорить в проповедях «лишнего» и ограничиваться только «христианскими живыми беседами». В связи с этим 19 июня 1920 г. о. Владимир направил главнокомандующему Белой армии генералу Врангелю письмо, в котором писал: «Сатану одни люди не могут одолеть, они могут победить современных сатанистов только Св. Крестом, а потому, достойнейший генерал, и Вы в своей самоотверженной борьбе с сатанистами на знаменах Ваших воинов воздвигните Животворящий Крест, и Вы победите палачей России и гонителей Ее Церкви Животворящим Крестом, как некогда Царь Константин победил злого языческого царя Максенция Силою Честного Животворящего Креста». В ответ на это письмо о. Владимир был принят генералом А.П. Кутеповым, который, по словам священника, заявил ему: «Мысли вашего письма к Главнокомандующему я разделяю... Начинайте, батюшка, осуществлять свой план». А план о. Владимира заключался в следующем: «Параллельно с армией генерала Врангеля, уже устремившейся из Крыма на север, шествовать всенародным крестным ходом, прося Русскую армию всеми ее возможностями охранять от красных безбожников крестоносное движение с хоругвями, иконами, с возженными свечами в фонарях, чтобы сими крестоносными впечатлениями возбуждать доверие и любовь населения к целям Русской армии и привлечения в ее ряды новых добровольцев - христианских патриотов». «Не крестовый поход врангелевского воинства сокрушит это диавольское царство, а крестный ход всего крымского духовенства, с иконами вместо пушек и хоругвями вместо винтовок, - говорил о. Владимир. -Увидав это священное шествие, красноармейцы, благочестивые русские крестьяне, благоговейно снимут шапки, вонзят штыки в землю и падут ниц перед святыми иконами. Не пролитием крови   сокрушится богоненавистная большевицкая власть, а силою Креста Господня». Проповедь о. Владимира встревожила большевиков, 18 сентября 1920 г. его вызвали в контрразведку и предупредили. «Красная Москва, узнавши о начавшейся в Крыму подготовке ко Всероссийскому религиозно-крестоносному движению, прислала в Крым женщину-иудеянку убить вас, как основателя сего движения. Наши охранники ходят за вами на всех ваших общественно-народных выступлениях, но в частных ваших выходах из квартиры остерегайтесь брюнеток с ярко выраженными на лице признаками палестинских гражданок», - писал в своих воспоминаниях «Розы и шипы» о. Владимир. В это же время большевиками была расстреляна попавшая к ним в руки дочь о. Владимира, Нина. Грандиозного крестного хода, участвовать в котором выразили желание тысячи русских, оказавшихся в Крыму, испугалось командование Белой армией, и 22 сентября 1920 г. генерал Врангель вызвал о. Владимира и заявил ему, что он должен причислить его к лицам, мешающим «спасать наше Отечество»: «Хотя я сам монархист, но союзники в ответ на вашу религиозно-патриотическую пропаганду заявили: "Если о. Востоков не прекратит сию пропаганду, то мы прекратим военную и продовольственную помощь Русской армии". Поэтому если вы, о. Востоков, не послушаетесь моего предупреждения, то я вынужден буду просить вас немедленно оставить Крым», - заявил Врангель. В итоге 3 октября 1920 г. появился приказ № 145 о запрещении крестного хода, а уже 15 ноября Севастополь был взят красными... «В последний крестоносный вечер в Крыму... отслуживши молебен Заступнице Усердной рода Христианского Богоматери, прочитав Евангелие св. Иоанна, слова, сказанные Распятым Страдальцем со Креста рыдающей Матери с указанием на верного друга Иоанна: "Жено, се сын Твой", а ему на Мать: "Се Мати твоя", - я напомнил в слове о событиях первого Российского лихолетия, окончившегося избранием Царя Михаила из благочестивого Дома бояр Романовых. Я вещал внимательным слушателям, что второе лихолетие окончится только "тогда, когда исстрадавшаяся, но образумившаяся Русь Православная возведет, Божией милостию, на оскорбленный опустелый Царский Трон законного Помазанника Божия», - вспоминал в эмиграции о. Владимир. В мае 1926 г. в своем очерке «Когда Желябовы смеются, Россия плачет» он так характеризовал Белое движение и причины его краха: «"Презренным черносотенцам не повернуть колеса истории назад, не бывать больше Царю на Руси!..", - настойчиво поют всюду ныне Желябовы, а их служки спешат им подпевать: "Да, да... возврат к старому невозможен". Даже вождям Белого движения было внушено не употреблять слово Царь и не допускать в войсках монархизма... и они слушались внушений... Наши... вожди боялись Царем отпугнуть от себя народ... О, роковое заблуждение!.. Еще в 1918 г.  сколько-нибудь крепкие трудолюбивые крестьяне открыто говорили: "Нет, из республики у нас ничего хорошего не выйдет, необходим для порядка Хозяин, чтобы в Петербурге  стукнул, а во всей России слышно было"... В Крыму осенью 1920 г. ...нарастало сильное религиозно-патриотическое движение во имя Веры, Царя и Отечества, но "наполеончики" давили это движение, а иерархи стали теплохладно в сторонке от него... Все белые "вожди" революционных времен садятся на два стула и проваливаются. Иные из них про себя-то не прочь были помечтать и о Царе, но вслух именем таким не смели оскорбить завоеваний "бескровной", "страха ради иудейска"... "Вожди" постыдились заветов Святой Руси, а Господь их самих постыдился! Много пролито крови, положено трудов, совершено подвигов в Белом движении, и все-таки оно погибло! Не пренебрегай историческими основами родной жизни! Не пресмыкайся пред революцией! Лучше бы оно и не начиналось: больше бы уцелело от террора русских честных людей...» С оставлением белыми Крыма о. Владимир с остатками врангелевской армии эмигрировал в Галлиполи, а оттуда в Сербию. Там он служил законоучителем русской гимназии в Кикинде и настоятелем православного храма в г. Великий Бичкерек, стал членом Высшего Зарубежного Церковного Управления. По воспоминаниям видного деятеля легитимно-монархического движения Гарольда Графа, в апреле 1926 г. о. Владимир прибыл из Белграда в Кобург (Германия), в надежде стать духовником великого князя Кирилла Владимировича, которого он почитал законным «императором Кириллом I». Однако надеждам о. Владимира не суждено было сбыться, так как «кандидатура священника-черносотенца оказалась для великого князя Кирилла совершенно неприемлемой». «Он, как человек, был милейшим и добрейшим, но политически довольно-таки опасным, благодаря своим крайним убеждениям...», - отмечал Граф. В 1944 г., при приближении Советской армии, о. Владимир, опасаясь ареста, покинул Югославию, перебравшись из Сербии в Австрию, а оттуда в зону, контролируемую американскими войсками, и был настоятелем церквей в различных лагерях русских беженцев в Австрии и Германии. В 1945 г. он со священником Василием Бощановским вел службу в лагерном храме под Мюнхеном, после которой англичане силой забрали прихожан-казаков, воевавших на стороне Германии, для депортации в СССР. В 1950 г. о. Владимир стал митрофорным протоиереем. Остаток своей жизни он провел в США, куда перебрался в 1951 г. С 1951 по 1957 г. служил настоятелем церкви Святителя Тихона Задонского в Сан-Франциско. Он был духовником и проповедником Корпуса Императорских Армии и Флота, а в 1954 г. стал протопресвитером. По свидетельству современников, в этот период своей жизни о.   Владимир придерживался «крайне консервативных взглядов». В 1955 г. вышел на покой, а через два года, 5 августа 1957 г., на 90-м году жизни, о. Владимир скончался и был похоронен на Сербском кладбище в Сан-Франциско.
При церкви Рождества Христова был дом диакона, построенный в 1892 г. тщанием тогдашнего церковного старосты Иакова Афанасьевича Шевлягина. С 1915 г. старостой избран коломенский мещанин Ардалион Николаевич Лаптев. Причт церковный по штату состоял из священника, диакона и псаломщика. С1916 г. при храме Рождества Христова служил протоиерей Димитрий Петрович Советов (65 лет). Он, сын диакона, в 1872 г. окончил Владимирскую Духовную семинарию по 2 разряду. С 1873 по 1876 г. проходил должность учителя в земском училище в Бронницком уезде. В 1876 г. рукоположен во священника к Георгиевской церкви погоста Милина, Ванилово тож. С 1888 по 1899 г. был заведующим и законоучителем в церковно-приходской школе погоста Милино. В 1890 г. награжден набедренником, в 1894 г. скуфьей, в 1906 г. наперсным крестом. С 1896 по 1899 г. был в должности духовного следователя Усмерского благочиния. Перемещен по прошению к Ильинской церкви с. Сандыри. С 1899 по 1902 г. был законоучителем в Сандыревском земском училище. В 1902 г. перемещен по прошению к Спасо-Преображенскому храму в Коломне. В том же году назначен духовником духовенства 1 благочиннического округа. С 1911 г. был законоучителем в начальном смешанном училище, в том же году награжден орденом Св. Анны 3 степени. В 1915 г. возведен в сан протоиерея. У него с женой Александрой Иоакимовной (р. 1853) было шестеро детей: Петр (р. 1885) - в действующей армии, Владимир (р. 1887) служил в Государственном казначействе, Павел (р. 1889) служил на Казанской железной дороге, Анна (р. 1881) - учительница в земской школе Коломенского уезда, Мария (р. 1893) - учительница в министерском училище при Садковской мануфактуре Коломенского уезда, Валентина (р. 1898) обучалась в гимназии. Протоиерею Димитрию сослужили диакон Иоанн Николаевич Даниловский (42 лет), псаломщик Петр Васильевич Никольский.
В число прихожан и благоукрасителей храма входило семейство купцов Шевлягиных, одно из старейших купеческих родов Коломны. Для них храм Рождества Христова был домовым.
Дома по Посадской улице под номерами 24, 26 и 28 принадлежали богатому торговцу скотом Трофиму Моисеевичу Щукину. В доме № 24 он жил с семьей. Дом построен на рубеже XVIII-XIX вв. Щукины занимали верхний этаж, в нижнем были кухня, прачечная, кладовые. Во дворе - конюшня (с 6-ю лошадьми), каретный сарай. Напротив дома - плодовый сад, тоже принадлежавший Щукиным. В начале XX в. в доме жили сын Трофима Моисеевича, Моисей Трофимович, внук Василий, дети Василия - Ольга (врач),   Иван (тоже врач), Сергей (агроном). Десятую часть своих доходов Трофим Моисеевич отдавал на благотворительность. Он построил странноприимный
дом (Посадская, 26). Богомольцы могли здесь жить неделю. Кормили их постной пищей 2 раза в день. Наверху были оборудованы спальни, внизу трапезная, кладовые. В 1900-х гг. в странноприимном доме останавливались по 40-50 человек одновременно. Дом на Посадской улице, № 28, построен в 1770-х гг. Он принадлежал купцам Кисловым, в 1854 г. приобретен Т.М. Щукиным для размещения Старощукинской богадельни, которая существовала до 1917 г. Ее попечительницей была Клавдия Ивановна Щукина.
В 1908 г. Мария Николаевна Шевлягина реставрировала храм Рождества Христова. Он был заново расписан, фрагменты росписи сохранились до нашего времени. В 1921 г.
М.Н. Шевлягина похоронена у алтаря. В 1929 г. храм был закрыт и разорен, разрушены колокольня, главка, иконостас.
В здании были устроены спортзал, потом пошивочная мастерская, с 1953 г. - учебно-производственные мастерские Коломенского артиллерийского училища. В 1997 г. началось восстановление, вновь поднялась главка над восьмериком. В настоящее время храм приписан к Богоявленской церкви и является храмом Военного артиллерийского университета.
Первоисточник: книга протоиерея Олега Пэнэжко "Храмы и монастыри города Коломны".
|
|
список древней летописи, которым пользовался Карамзин для первых томов своей «Истории Государства Российского». В его библиотеке, известной под именем Хлебниковской, или Хлебниково-Авчуринской (по нахождению ее в с. Авчурине, в 12 верстах от Калуги), хранилось полное собрание русских газет и периодических изданий XVIII столетия. Сын П.К. Хлебникова, Николай Петрович, значительно приумножил библиотеку. По наследству она досталась Д.М. Полторацкому, потом известному библиофилу С.Д. Полторацкому. Иждивением П.К. Хлебникова был и изданы «Древняя степенная книга» (М., 1775), «Японская история» (М., 1773), «Летопись Малой V России» (12 томов, М., 1777), «Скифская история» Андрея Лызлова (М., 1776) и многое другое.
В клировой ведомости за 1797 г сообщается, что при церкви Рождества Христова с приделом Благовещения в приходе было 32 двора. Причт состоял из священника, дьячка и пономаря. Священником был Иван Матвеев, дьячком Лазарь Федоров, пономарем Семён Иванов.
Около 1800 г. храм перестроен, стесаны наличники. В 1809 г. на средства купца 1 гильдии Афанасия Шевлягина при храме был устроен придел Казанской иконы Божией Матери. На прошении об устройстве при храме Рождества Христова придела митрополит Московский Платон наложил резолюцию: «Как придел единственно по его желанию устрояется, а не по необходимой нужде, то следует для всегдашнего того придела содержания некоторую внесть сумму по его достатку». В 1811 г. Афанасий Акимович Шевлягин внес 1000 рублей в сохранную казну, разрешение на построение придела было получено. В клировых ведомостях сообщается, что в церкви «пол мраморный, а в алтаре из белого камня. Иконостас нового устройства. В холодной церкви в 5 ярусов, в теплых приделах - в 3 яруса... Стены холодного храма расписаны, живопись поновлена в 1834 г.». Скромная церковь типа «восьмерик на четверике» с шатровой колокольней украшала посад Коломны. В 1760-х гг. была перестроена колокольня (разобрана до
первого яруса в 1930-х гг.).
В 1865 г. на средства церковного старосты, почетного гражданина Николая Шевлягина и прихожан - почетного гражданина Якова Шевлягина и зарайского купеческого сына Ивана Шкарина - были переделаны своды в храме;
В 1866 г. коломенский 2 гильдии купеческий брат Стефан Ясонович Шевлягин пожертвовал 4% от доходного билета в 500 рублей на помин о здравии Диомида, Стефана, Феодосии, Варвары, о упокоении Афанасия, Ясона, Леонтия, Онисима, Петра, Мартина, Федоса, Анны, Анны, Александра. С1863 г. купечество было разделено только на две гильдии, во 2-ю входили торговцы в розницу, владельцы предприятий с числом рабочих не более 16 человек. Правами и привилегиями купеческого сословия пользовались все 
лица, внесенные в гильдейское свидетельство, вплоть до братьев и племянников. Они именовались - купеческий сын, купеческий брат и т.д.
В 1870 г. выстроена новая обширная трапезная, соединившая храм и колокольню. В нем с этого времени было три престола: Рождества Христова, Благовещения Пресвятой Богородицы, Казанской иконы Божией Матери.
В 1-й половине XIX в. причт церковный также состоял из священника, дьячка и пономаря. На содержание священноцерковнослужителей, кроме прочего, шли проценты с капитала, положенного коломенским купцом Киприаном Кисловым с женой Домникой, купцом Фокой Шевлягиным, купцами Федором и Киприаном Курчавскими, купцом Симеоном Аверкиевичем Шкариным, коломенской купчихой Ольгой Васильевной Шевлягиной, корчевским купцом Ильей Матвеевичем Мошкиным, коломенским мещанином Зотом Прокофьевичем Пасохиным. По клировым ведомостям 1840 г., священником при храме был Василий Стефанович Никольский (33 лет). Он был сыном диакона, окончил Вифанскую Духовную семинарию с аттестатом 2 разряда и в 1835 г. был рукоположен в священника ко храму Рождества Христова в Коломне. У о.Василия и его жены Александры Федоровны было двое детей, Петр и Анна. Отцу Василию сослужили дьячок Василий Яковлевич Виноградов и пономарь Павел Григорьевич Вележев. В 1902 г. настоятелем храма был священник Димитрий Феодорович Некрасов, диаконом Михаил Петрович Липеровский, псаломщиком Петр Васильевич Никольский. В приходе храма было 78 дворов, в которых жили 318 мужчин и 325 женщин.
В 1908 г. к Христорождественской церкви переведен священник Михаил Иванович Страхов. Он заведовал свечным складом в Коломне. С 1911 г. был законоучителем Коломенской ремесленной низшей школы. В1914 г. награжден камилавкой, в том же году переведен в Брусенский монастырь.
В 1913 г. из Москвы в Коломну был выслан и определен на священническую должность в штат храма Рождества Христова протоиерей Владимир Игнатьевич Востоков (1868-1957). Он родился 11 июля 1868 г. в семье сельского священника Игнатия Матвеевича, около 40 лет служившего в Троицкой церкви с. Голочелова (ныне в Ступинском р-не Московской обл.). В 1888 г. окончил Московскую Духовную семинарию, затем Московскую
Духовную академию, 30 мая 1891 г. был рукоположен в сан иерея. Служил в селах Московской епархии, затем переведен в Москву, в храм Великомученика Георгия (1903), был настоятелем церкви Института благородных девиц (1906), церкви Мученика Никиты. Отец 
Владимир прославился на всю Москву как выдающийся проповедник, борец за народную трезвость, обличитель социализма и видный церковный писатель и публицист. Он являлся редактором-издателем духовно-литературного ежемесячника «Отклики на жизнь» (выпускался с 1911 г., в нем обсуждались проблемы Церкви и духовенства), общественно-литературной газеты «Рассвет» и журнала «Живая беседа», членом московского религиозно-философского общества, членом Русского монархического собрания, однако до революции не принимал активного участия в монархическом движении. Входил в близкое окружение общественного деятеля Александра Дмитриевича Самарина, будущего оберпрокурора Святейшего Синода, в 1917 г. выдвинутого приходскими собраниями Москвы кандидатом при выборах правящего архиерея Московской епархии. Избрание епископом мирянина было делом в России неведомым, и последнее голосование дало перевес Виленскому архиепископу Тихону, впоследствии Патриарху, причем на выборах Патриарха кандидатура А.Д. Самарина называлась снова. Отец Владимир был законоучителем детей будущего обер-прокурора. В 1912 г. на батюшку обратила внимание великая княгиня Елизавета Феодоровна, позвавшая его занять место лектора при ее Марфо-Мариинской общине милосердия. Монархист и патриот, о. Владимир Востоков был противником Григория Распутина, которого публично осуждал в проповедях и публикациях. После того как 1 мая 1913 г. редактируемый им журнал «Отклики на жизнь» открыто выступил против так называемого «влияния» Распутина», Московский митрополит Макарий вынужден был принять меры административного воздействия: о. Владимир был отстранен от издательской деятельности и выслан из Москвы в Коломну. Нет точных данных о взглядах и поведении о.Владимира Востокова в первые годы его опалы, но по косвенным свидетельствам можно заключить, что он существенно сдвинулся влево и запомнился многим как либеральный батюшка. В 1915 г. он уже служил в тюремной церкви г. Клина. Отец Владимир, «замечательный проповедник, несребролюб, в жизни очень скромный, быстро приобрел много почитателей и стал одним из самых популярных людей города. Скоро тюремная церковь не смогла вмещать всех приходящих его послушать. Начали устраивать службу прямо на лугу перед церковью». А в канун революции по приглашению епископа Андрея (Ухтомского) о.Владимир перевелся в Уфимскую епархию. Февральскую революцию он принял и даже отслужил по случаю свержения самодержавия молебен, облачившись в пасхальные красные ризы. Впрочем, 
радость была недолгой. Сравнение свергнутого царя и Временного правительства было не в пользу последнего, о.Владимир это быстро понял. «Припоминаю всенощную под Крестопоклонное воскресенье, 4 марта 1917 г., - писал он в 1926 г. - Церковь переполнена. Изнесен Крест, запели "Спаси, Господи люди Твоя... победы..." и... замешательство... Молчание. Кто-то выкрикнул "Михаилу Александровичу" и... замолк. Там и здесь у молящихся вырывались рыдания... Верная Россия вслух плакала против торжествующей желябовщины. В воскресенье огромной толпе ликующих рабочих я сказал горькое слово правды: "Мир возрадуется, а вы восплачете и возрыдаете. Свободу вам обещают рабы тления, и их свобода заведет вас в неволю". Рабочие обиделись на меня за это слово "не к месту"... Через полтора года те же самые рабочие смиренно каялись: "Уже и восплакали же мы, батюшка, красная свобода завела нас в такую неволю, что не выговоришь, кажется, уже и не стрясти нам этой неволи со своей шеи"...» Когда в том же 1917 г. он в качестве делегата от Уфимской епархии был избран членом Поместного Собора Православной Российской Церкви, то выступал уже с твердых монархических позиций. 22 января 1918 г. о. Владимир заявил: «С этой кафедры... свидетельствую священнической совестью, что русский народ обманут, и до сих пор никто не сказал ему правды, настал момент, когда Собор, как единственное ныне законное и действительно избранное народом собрание, должен сказать народу, не боясь никого, кроме Бога единого. Собор должен сказать, что в феврале-марте произведен насильственный переворот, который для православного христианина есть клятвопреступление... Мы знали историческую идею, которая шестьсот лет растила могучую Россию... эту-то идею в марте прошлого года одни затоптали, заплевали, другие ее не защитили, а опасливо ее замолчали. Одним нужно было тогда же возвысить голос против ложного пути, на который масонство бросило несчастную страну... необходимо возродить в умах людей идею чистой центральной власти, затуманенную всероссийским обманом». Он оказался одним из немногих, кто посмел возвысить свой голос в защиту Престола. Вот, например, как описывал это выступление бывший протопресвитер Императорской Армии и Флота о. Георгий Шавельский: «Много шуму внес в Собор священник В. Востоков, начавший обвинять и духовенство, и собор, и даже Патриарха в ничегонеделании и теплохладности. Он настаивал, чтобы Церковь выступила открыто резко против "жидов и масонов" с лозунгом "За Веру, Царя!" Этот несомненно одаренный словом иерей всегда отличался бестактностью, резкостью, часто неуместною прямолинейностью... Его выступление носило митинговый характер и вызвало резкий отпор со стороны кн. Е.Н. Трубецкого, архиепископа Димитрия и епископа Михаила, назвавших его клеветником, бунтовщиком, человеконенавистником. Кроме отдельных черносотенных членов, 
Собор, можно сказать, в полном составе отнесся крайне отрицательно к выходке о. Востокова... Собор спокойно обошел все подводные камни, и хотя о. Востоков, злословя, обзывал его в Екатеринодаре "еврейским синедрионом", притом проявил, при общей смуте, большое спокойствие, понимание церковных нужд и готовность идти им навстречу».
Пришедших на смену Временному правительству большевиков о. Владимир Востоков первоначально поддержал (в чем, кстати, был не одинок: некоторым другим русским монархистам, например академику А.И. Соболевскому и профессору Б.В. Никольскому, решительность большевиков в очищении России от «либеральной слякоти» также пришлась по душе). Он увлекся идеей «крестьянской и рабочей власти», полагая, что власть будет именно таковой, когда ее удастся вырвать из рук «ожидовившейся» аристократии. В этом о. Владимир горько ошибся и, окончательно разочаровавшись в большевиках, стал выступать с горячими проповедями против советской власти.
Перебравшись на подконтрольный Белой армии юг России, о. Владимир вскоре стал одним из ярчайших проповедников восстановления самодержавной монархии, поставленной под защиту «православного парламента». «Он умеет привлекать к себе народные массы... Простота, понятность его речи, доступность аргументов, приятный голос, отсутствие пафоса, даже самый выговор - все это делает его проповедь завлекательной... Беседы Востокова будут иметь все больший успех среди народа, так как в нем есть нечто... бесконечно привлекательное...», - отмечал современник. В апреле 1919 г. в Екатеринодаре о. Владимир Востоков организовал и возглавил братство Животворящего Креста, насчитывавшее, по разным данным, от 5 до 8 тысяч членов и ставшее одной из крупнейших монархических организаций Белого Юга. Причем широко развернутая, активная монархическая деятельность о. Владимира сильно встревожила казачьи власти Кубани. «Великим постом (1919), - вспоминал уже в эмиграции о. Владимир, - многолюдное общество г. Екатеринодара внимательно выслушало мою публичную лекцию о 40-дневном посте Спасителя... Но и небо не всегда бывает безоблачно, на мою службу в Кубанской области налетело облачко из уст Управляющего военным духовенством в Царское время о. Шавельского. Он приглашал меня к себе в 1916 г. в полковые священники, но после моей лекции предупредил меня: "Если бы была моя власть, я бы в 24 часа удалил вас с Кубани за смущение казачества монархическими речами"». А вскоре откликнулась и Кубанская Рада, постановившая выслать проповедника за пределы 
края «за развращение казацких душ монархизмом». Но начальник штаба генерала А.И. Деникина генерал А.С. Лукомский решительно заступился за проповедника-монархиста, и высылка не состоялась. Тем не менее и Лукомский советовал о. Владимиру добровольно переселиться на Дон, в Новочеркасск, из опасения возможных санкций против него со стороны «кубанских озорников».
В Новочеркасске о. Владимир служил в Александровской городской церкви, проповедовал, издавал в сентябре 1919 г. газету «Вечевой благовест». Однако братство Животворящего Креста так и оставалось на положении нелегальной организации. Согласно его уставу, предварявшемуся заявлением о том, что «в православной России от безбожной власти воздвигнуто гонение на Святую Христову Веру», члены организации обязывались «вести беспорочную жизнь, добросовестно участвовать в Святых Таинствах и богослужении... словом и делом участвовать в защите Святой Православной Веры». Распространять свои идеи братство намеревалось устройством крестных ходов, просветительских чтений и бесед в евангельском духе, а также созданием отрядов «крестоносцев-воинов на борьбу с гонителями Святой Веры». Политическая платформа священника Владимира Востокова была изложена в его «Сыновнем обращении» к Юго-Восточному Русскому Церковному Собору, проходившему в Ставрополе 19-24 мая 1919 г., причем он хотел, чтобы обращение было оглашено от имени всей Церкви, как ее политическая программа. Перед открытием Собора братство Животворящего Креста направило в его адрес воззвание следующего содержания: «Революция свергла Царя, которому Россия присягала, кричала "ура", за которого молилась Богу во всех церквах, и будто бы вручила власть народу; на самом же деле - разменяла Царскую власть на власть комиссаров...» В обращении излагались требования братства, только исполнение которых, по мнению о. Владимира Востокова, способно было даровать победу над большевизмом: «Призвать русский народ к покаянию в пролитой крови Царской, святительской и миллионов жертв из иных слоев населения в революционный период. Дать надлежащую оценку принципам кровавой революции, доказав ее глубочайшее противоречие евангельскому учению. Объяснить настоящий смысл интернационала... превращающего народы в рабов международного масонского правительства. Решительно и определенно позвать народ на православные устои жизни... подготовляя его к избранию Земского Собора из православных русских людей для избрания на нем христианской власти и для выработки государственных законов, опирающихся на евангельскую правду... Просить военачальников всех частей войск, борющихся с полчищами большевиков, взвенчать воинские знамена Святым Крестом и объявить по войскам 
зов бороться прежде всего за гонимую Святую Церковь и за спасение распятой революцией России от жестокого ига еврейско-масонских организаций». Однако «Сыновнее обращение» о. Владимира Востокова даже не было допущено к прочтению на Соборе. Весной 1920 г. о. Владимир был приглашен севастопольским епископом Вениамином (Федченковым), который заведовал духовенством Белой армии, в духовники и проповедники врангелевской армии. На просьбу владыки «в свободное время скользить по всему Крыму с христианскими патриотическими беседами» о. Владимир спросил: «Надеюсь, Владыко, что на знаменах обновляемой Русской армии будут начертаны основные заветы Святой Руси: Вера христианская, Божий Помазанник, Законный, Самодержавный Государь и верующий в Господа Иисуса Христа Русский народ?» - «Да», - ответил епископ. - «В таком случае я принимаю благодарно ваше предложение охотно служить гонимой Русской Церкви и страждущему от безбожников Отечеству нашему». Однако вскоре епископу Вениамину пришлось упрашивать о. Владимира Востокова не говорить в проповедях «лишнего» и ограничиваться только «христианскими живыми беседами». В связи с этим 19 июня 1920 г. о. Владимир направил главнокомандующему Белой армии генералу Врангелю письмо, в котором писал: «Сатану одни люди не могут одолеть, они могут победить современных сатанистов только Св. Крестом, а потому, достойнейший генерал, и Вы в своей самоотверженной борьбе с сатанистами на знаменах Ваших воинов воздвигните Животворящий Крест, и Вы победите палачей России и гонителей Ее Церкви Животворящим Крестом, как некогда Царь Константин победил злого языческого царя Максенция Силою Честного Животворящего Креста». В ответ на это письмо о. Владимир был принят генералом А.П. Кутеповым, который, по словам священника, заявил ему: «Мысли вашего письма к Главнокомандующему я разделяю... Начинайте, батюшка, осуществлять свой план». А план о. Владимира заключался в следующем: «Параллельно с армией генерала Врангеля, уже устремившейся из Крыма на север, шествовать всенародным крестным ходом, прося Русскую армию всеми ее возможностями охранять от красных безбожников крестоносное движение с хоругвями, иконами, с возженными свечами в фонарях, чтобы сими крестоносными впечатлениями возбуждать доверие и любовь населения к целям Русской армии и привлечения в ее ряды новых добровольцев - христианских патриотов». «Не крестовый поход врангелевского воинства сокрушит это диавольское царство, а крестный ход всего крымского духовенства, с иконами вместо пушек и хоругвями вместо винтовок, - говорил о. Владимир. -Увидав это священное шествие, красноармейцы, благочестивые русские крестьяне, благоговейно снимут шапки, вонзят штыки в землю и падут ниц перед святыми иконами. Не пролитием крови 
сокрушится богоненавистная большевицкая власть, а силою Креста Господня». Проповедь о. Владимира встревожила большевиков, 18 сентября 1920 г. его вызвали в контрразведку и предупредили. «Красная Москва, узнавши о начавшейся в Крыму подготовке ко Всероссийскому религиозно-крестоносному движению, прислала в Крым женщину-иудеянку убить вас, как основателя сего движения. Наши охранники ходят за вами на всех ваших общественно-народных выступлениях, но в частных ваших выходах из квартиры остерегайтесь брюнеток с ярко выраженными на лице признаками палестинских гражданок», - писал в своих воспоминаниях «Розы и шипы» о. Владимир. В это же время большевиками была расстреляна попавшая к ним в руки дочь о. Владимира, Нина. Грандиозного крестного хода, участвовать в котором выразили желание тысячи русских, оказавшихся в Крыму, испугалось командование Белой армией, и 22 сентября 1920 г. генерал Врангель вызвал о. Владимира и заявил ему, что он должен причислить его к лицам, мешающим «спасать наше Отечество»: «Хотя я сам монархист, но союзники в ответ на вашу религиозно-патриотическую пропаганду заявили: "Если о. Востоков не прекратит сию пропаганду, то мы прекратим военную и продовольственную помощь Русской армии". Поэтому если вы, о. Востоков, не послушаетесь моего предупреждения, то я вынужден буду просить вас немедленно оставить Крым», - заявил Врангель. В итоге 3 октября 1920 г. появился приказ № 145 о запрещении крестного хода, а уже 15 ноября Севастополь был взят красными... «В последний крестоносный вечер в Крыму... отслуживши молебен Заступнице Усердной рода Христианского Богоматери, прочитав Евангелие св. Иоанна, слова, сказанные Распятым Страдальцем со Креста рыдающей Матери с указанием на верного друга Иоанна: "Жено, се сын Твой", а ему на Мать: "Се Мати твоя", - я напомнил в слове о событиях первого Российского лихолетия, окончившегося избранием Царя Михаила из благочестивого Дома бояр Романовых. Я вещал внимательным слушателям, что второе лихолетие окончится только "тогда, когда исстрадавшаяся, но образумившаяся Русь Православная возведет, Божией милостию, на оскорбленный опустелый Царский Трон законного Помазанника Божия», - вспоминал в эмиграции о. Владимир. В мае 1926 г. в своем очерке «Когда Желябовы смеются, Россия плачет» он так характеризовал Белое движение и причины его краха: «"Презренным черносотенцам не повернуть колеса истории назад, не бывать больше Царю на Руси!..", - настойчиво поют всюду ныне Желябовы, а их служки спешат им подпевать: "Да, да... возврат к старому невозможен". Даже вождям Белого движения было внушено не употреблять слово Царь и не допускать в войсках монархизма... и они слушались внушений... Наши... вожди боялись Царем отпугнуть от себя народ... О, роковое заблуждение!.. Еще в 1918 г. 
сколько-нибудь крепкие трудолюбивые крестьяне открыто говорили: "Нет, из республики у нас ничего хорошего не выйдет, необходим для порядка Хозяин, чтобы в Петербурге 
стукнул, а во всей России слышно было"... В Крыму осенью 1920 г. ...нарастало сильное религиозно-патриотическое движение во имя Веры, Царя и Отечества, но "наполеончики" давили это движение, а иерархи стали теплохладно в сторонке от него... Все белые "вожди" революционных времен садятся на два стула и проваливаются. Иные из них про себя-то не прочь были помечтать и о Царе, но вслух именем таким не смели оскорбить завоеваний "бескровной", "страха ради иудейска"... "Вожди" постыдились заветов Святой Руси, а Господь их самих постыдился! Много пролито крови, положено трудов, совершено подвигов в Белом движении, и все-таки оно погибло! Не пренебрегай историческими основами родной жизни! Не пресмыкайся пред революцией! Лучше бы оно и не начиналось: больше бы уцелело от террора русских честных людей...» С оставлением белыми Крыма о. Владимир с остатками врангелевской армии эмигрировал в Галлиполи, а оттуда в Сербию. Там он служил законоучителем русской гимназии в Кикинде и настоятелем православного храма в г. Великий Бичкерек, стал членом Высшего Зарубежного Церковного Управления. По воспоминаниям видного деятеля легитимно-монархического движения Гарольда Графа, в апреле 1926 г. о. Владимир прибыл из Белграда в Кобург (Германия), в надежде стать духовником великого князя Кирилла Владимировича, которого он почитал законным «императором Кириллом I». Однако надеждам о. Владимира не суждено было сбыться, так как «кандидатура священника-черносотенца оказалась для великого князя Кирилла совершенно неприемлемой». «Он, как человек, был милейшим и добрейшим, но политически довольно-таки опасным, благодаря своим крайним убеждениям...», - отмечал Граф. В 1944 г., при приближении Советской армии, о. Владимир, опасаясь ареста, покинул Югославию, перебравшись из Сербии в Австрию, а оттуда в зону, контролируемую американскими войсками, и был настоятелем церквей в различных лагерях русских беженцев в Австрии и Германии. В 1945 г. он со священником Василием Бощановским вел службу в лагерном храме под Мюнхеном, после которой англичане силой забрали прихожан-казаков, воевавших на стороне Германии, для депортации в СССР. В 1950 г. о. Владимир стал митрофорным протоиереем. Остаток своей жизни он провел в США, куда перебрался в 1951 г. С 1951 по 1957 г. служил настоятелем церкви Святителя Тихона Задонского в Сан-Франциско. Он был духовником и проповедником Корпуса Императорских Армии и Флота, а в 1954 г. стал протопресвитером. По свидетельству современников, в этот период своей жизни о. 
Владимир придерживался «крайне консервативных взглядов». В 1955 г. вышел на покой, а через два года, 5 августа 1957 г., на 90-м году жизни, о. Владимир скончался и был похоронен на Сербском кладбище в Сан-Франциско.
При церкви Рождества Христова был дом диакона, построенный в 1892 г. тщанием тогдашнего церковного старосты Иакова Афанасьевича Шевлягина. С 1915 г. старостой избран коломенский мещанин Ардалион Николаевич Лаптев. Причт церковный по штату состоял из священника, диакона и псаломщика. С1916 г. при храме Рождества Христова служил протоиерей Димитрий Петрович Советов (65 лет). Он, сын диакона, в 1872 г. окончил Владимирскую Духовную семинарию по 2 разряду. С 1873 по 1876 г. проходил должность учителя в земском училище в Бронницком уезде. В 1876 г. рукоположен во священника к Георгиевской церкви погоста Милина, Ванилово тож. С 1888 по 1899 г. был заведующим и законоучителем в церковно-приходской школе погоста Милино. В 1890 г. награжден набедренником, в 1894 г. скуфьей, в 1906 г. наперсным крестом. С 1896 по 1899 г. был в должности духовного следователя Усмерского благочиния. Перемещен по прошению к Ильинской церкви с. Сандыри. С 1899 по 1902 г. был законоучителем в Сандыревском земском училище. В 1902 г. перемещен по прошению к Спасо-Преображенскому храму в Коломне. В том же году назначен духовником духовенства 1 благочиннического округа. С 1911 г. был законоучителем в начальном смешанном училище, в том же году награжден орденом Св. Анны 3 степени. В 1915 г. возведен в сан протоиерея. У него с женой Александрой Иоакимовной (р. 1853) было шестеро детей: Петр (р. 1885) - в действующей армии, Владимир (р. 1887) служил в Государственном казначействе, Павел (р. 1889) служил на Казанской железной дороге, Анна (р. 1881) - учительница в земской школе Коломенского уезда, Мария (р. 1893) - учительница в министерском училище при Садковской мануфактуре Коломенского уезда, Валентина (р. 1898) обучалась в гимназии. Протоиерею Димитрию сослужили диакон Иоанн Николаевич Даниловский (42 лет), псаломщик Петр Васильевич Никольский.
В число прихожан и благоукрасителей храма входило семейство купцов Шевлягиных, одно из старейших купеческих родов Коломны. Для них храм Рождества Христова был домовым.
Дома по Посадской улице под номерами 24, 26 и 28 принадлежали богатому торговцу скотом Трофиму Моисеевичу Щукину. В доме № 24 он жил с семьей. Дом построен на рубеже XVIII-XIX вв. Щукины занимали верхний этаж, в нижнем были кухня, прачечная, кладовые. Во дворе - конюшня (с 6-ю лошадьми), каретный сарай. Напротив дома - плодовый сад, тоже принадлежавший Щукиным. В начале XX в. в доме жили сын Трофима Моисеевича, Моисей Трофимович, внук Василий, дети Василия - Ольга (врач), 
Иван (тоже врач), Сергей (агроном). Десятую часть своих доходов Трофим Моисеевич отдавал на благотворительность. Он построил странноприимный
дом (Посадская, 26). Богомольцы могли здесь жить неделю. Кормили их постной пищей 2 раза в день. Наверху были оборудованы спальни, внизу трапезная, кладовые. В 1900-х гг. в странноприимном доме останавливались по 40-50 человек одновременно. Дом на Посадской улице, № 28, построен в 1770-х гг. Он принадлежал купцам Кисловым, в 1854 г. приобретен Т.М. Щукиным для размещения Старощукинской богадельни, которая существовала до 1917 г. Ее попечительницей была Клавдия Ивановна Щукина.
В 1908 г. Мария Николаевна Шевлягина реставрировала храм Рождества Христова. Он был заново расписан, фрагменты росписи сохранились до нашего времени. В 1921 г.
М.Н. Шевлягина похоронена у алтаря. В 1929 г. храм был закрыт и разорен, разрушены колокольня, главка, иконостас.
В здании были устроены спортзал, потом пошивочная мастерская, с 1953 г. - учебно-производственные мастерские Коломенского артиллерийского училища. В 1997 г. началось восстановление, вновь поднялась главка над восьмериком. В настоящее время храм приписан к Богоявленской церкви и является храмом Военного артиллерийского университета.
Первоисточник: книга протоиерея Олега Пэнэжко "Храмы и монастыри города Коломны".
